Отправлено: 12.02.08 19:28. Заголовок: Больше смотреть на э..

Больше смотреть на это Артём не мог. Плюнув на все предосторожности, он снова переключился на автоматический огонь и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок и полоснул очередью и по своему напарнику, и по скрывавшейся за его телом бестии. Неожиданно громкий грохот в клочья разорвал густую тишину Библиотеки, за ним последовало пронзительное верещание, потом все звуки оборвались: пыльные книги, как губка, впитали в себя их эхо. Когда Артём снова открыл глаза, всё уже было кончено.
Подойдя на шаг ближе к библиотекарю, уронившему разможженную свинцом голову на плечо своей жертвы и даже после смерти робко прячущемуся за её спину, Артём осветил фонарём эту жуткую картину, чувствуя как стынет в его жилах кровь, а ладони потеют от напряжения. Потом он брезгливо толкнул библиотекаря носком ботинка, и тот тяжело повалился назад. Он был мёртв, сомнений не оставалось.
Стараясь не смотреть на превратившееся в кровавое месиво лицо своего напарника, Артём начал поспешно расстёгивать молнию на его защитном костюме. Одежда быстро пропитывалась густой чёрной кровью, и в прохладном воздухе книгохранилища от неё поднимался прозрачный пар. Артём почувствовал, как его начинает тошнить. Нагрудный карман... Пальцы в тостых защитных перчатках неуклюже пытались расстегнуть пуговицу, и он вспомнил, что такие перчатки, может, и задержали Данилу на минуту, которая стоила ему жизни.
Вдалеке отчётливо послышался шорох, а потом шлёпание босых ступней по коридору. Артём нервно обернулся, обвёл лучом фонаря проходы, и, убедившись, что рядом с ним пока никого нет, продолжил бороться с пуговицей. Она наконец поддалась, и вглубине кармана ему удалось негнущимися пальцами нашарить тонкий конверт из серой бумаги, завёрнутый в прошитый пулей полиэтиленовый пакет.
Кроме него, в кармане Артём нашёл и залитую кровью картонную карточку, наверное, ту самую, что Данила вытащил из ящика картотеки в вестибюле. На ней было напечатано: «Шнурков Н.Е. Орошение и перспективы земледелия в Таджикской ССР. Душанбе, 1965»
Шлёпание и невнятное бормотание теперь послышались где-то совсем неподалёку. Времени больше не оставалось. Подобрав Данилин автомат и фонарь, выпавший из клешней библиотекаря, Артём сорвался с места, и, почти не разбирая дороги, бросился назад, мимо нескончаемых рядов книжных полок, так быстро, как только мог. Он не знал точно, преследуют ли его-: топот собственных сапог и стук крови в ушах не давали ему вслушаться в звуки за спиной.
Только выскочив на лестничную клетку и бросаясь кубарем вниз по бетонным ступеням, он вспомнил, холодея, что не знает даже, на каком этаже расположен вход, через который они попали в хранилище. Можно было, конечно, спуститься до первого этажа, и, выбив стекло на лестничной площадке, выпрыгнуть через окно во двор... На секунду задержавшись, Артём выглянул на улицу.
... Прямо посреди двора, задрав морды вверх, неподвижно стояли и смотрели на окна – и кажется, прямо на него – сразу несколько серых чудовищ. Каменея, Артём прижался к боковой стене и стал тихонько спускаться дальше. Зато теперь, когда он перестал грохотать своими сапогами по лестнице, ему стало слышно, как сверху по бетону шлёпают чьи-то босые ступни, всё громче и громче. И тогда, уже совсем потеряв надо собой контроль, он снова стремглав кинулся вниз.
Выскакивая на очередном ярусе, чтобы судорожно оглядеться в поисках знакомой двери, не находя её и бросаясь дальше, замирая и зажимаясь в тёмные углы, когда ему казалось, что поблизости слышатся чьи-то шаги, отчаянно озираясь среди глухих и низких проходов, и снова выскакивая на лестницу, чтобы спуститься на этаж ниже, или подняться на два яруса выше – вдруг просмотрел? – понимая, что тем дьявольским шумом, с которым он отчаянно пытался найти выход из этого лабиринта, он привлечёт всех населяющих его чудовищ, но не в силах заставить себя успокоиться – он безуспешно и бессмысленно пытался отыскать выход. Пока в очередной раз решив вернуться на лестничную клетку, он с ужасом не различил на фоне выбитого окна знакомый полусогнутый силуэт. Артём попятился назад, нырнув в первый попавшийся проход, прислонился спиной к стене, навёл ствол на проём, откуда, по его расчётам, был должен появиться библиотекарь, и затаил дыхание...
Тишина.
Бестия или не решилась преследовать его в одиночку, или сама выжидала, пока Артём совершит оплошность и выйдет из своего укрытия обратно. Но возвращаться было необязательно, проход вёл и дальше. Поразмыслив секунду, Артём начал спиной отступать от проёма, не спуская его с прицела.
Коридор заворачивал вбок, но в том самом месте, где начинался поворот, в стене чернел провал, всё вокруг было усыпан осколками кирпичей и припорошено извёсткой. Повинуясь импульсу, Артём шагнул внутрь и оказалался в комнате, полной разломанной мебели. По полу были разбросаны куски фото- и киноплёнок. Впереди виднелась приоткрытая дверь, из-за которой на пол падал узкий клин бледного лунного света. Осторожно ступая по предательски скрипящему паркету, Артём пробрался к двери и выглянул наружу.
Не узнать это помещение было невозможно, хотя сейчас он оказался в противоположном его конце. Внушительная скульптура читающего человека, невероятной высоты потолок и громадные окна, дорожка ведущая к причудливому деревянному порталу выхода и нарушенные ряды читательских столиков по бокам – без сомнения, он находился в Главном читальном зале. Он стоял на огороженной деревянной балюстрадой узкой галерее, которая опоясывала зал на четырёхметровой высоте. Именно с этой галереи спускались к ним библиотекари. Было совершенно непонятно, каким образом ему удалось выйти сюда из хранилища, да ещё и с другой стороны, минуя весь маршрут, который они прошли с Данилой, чтобы туда попасть. Но времени размышлять об этом не было. Библиотекари могли идти за ним по пятам.
Артём сбежал вниз по одной из двух симметричных лестниц, ведших к пьедесталу памятника, и бросился к дверям. Недалеко от резной деревянной арки выхода на полу были распластаны несколько скрюченных агонией тел библиотекарей, и, минуя место схватки, Артём чуть не упал, поскользнувшись в луже постепенно загустевающей крови.
Нехотя подалась тяжёлая дверь, и сразу же ему в глаза ударил яркий белый луч. Вспомнив наставления Мельника, он схватил свой собственный фонарь вправую руку и торопливо описал им тройную окружность, подавая знак, что идёт с мирными намерениями. Слепивший его луч тут же ушёл в сторону, и Артём, демонстративно закинув автомат за спину, медленно пошёл вперёд к круглой комнате с колоннами и диваном, пока не зная, кого ему предстоит встретить.
Ручной пулемёт стоял на раскрытых сошках на полу, а Мельник склонился на своим напарником. Десятый полусидел-полулежал с закрытыми глазамии на дермантиновом диване и коротко постанывал. Его правая нога была неестественно вывернута, и приглядевшись, Артём понял, что она сломана в колене и согнута - не назад, а вперёд. Как такое могло произойти, и какой силой должен был обладать тот, кто смог так изувечить дюжего сталкера, он себе представить не мог.
- Где твой напарник? – бросил Артёму Мельник, искоса взглянув на него, и тут же снова продолжив осматривать Десятого.
- Библиотекари... В хранилище. Напали, - попробовал объяснить Артём. Почему-то ему не хотелось рассказывать, что Данилу убил он сам, пусть и сделал это из милосердия.
- Книгу нашёл? – так же отрывисто спросил сталкер.
- Нет, - Артём помотал головой, - ничего я там не слышал и не чувствовал.
- Помоги-ка мне его поднять... Нет, лучше возьми его рюкзак, да и мой тоже. Видишь, как ему ногу... Чуть вообще не оторвали. Теперь его только на закорках нести можно, - кивнул Мельник на Десятого.
Артём собрал всё снаряжение. Теперь ему надо было тащить на себе больше двадцати пяти килограммов. Но Мельнику, с трудом взвалившему на плечи обмякшее тело его напарника, приходилось куда сложнее, утешал себя Артём. Они медленно двинулись к выходу. Библиотекарей до самых дверей они больше не видели, но когда Артём распахнул тяжёлые деревянные двери, пропуская покряхтывающего сталкера, из глубины Библиотеки донёсся последний клекочущий вопль, полный ненависти и тоски. Артём почувствовал, как по коже опять бегут мурашки, и поспешил захлопнуть дверь. Теперь главное было поскорее добраться до метро.
- Глаза опусти! – приказал ему Мельник, когда они показались на улицу. – Звезда сейчас прямо перед тобой будет. Не вздумай смотреть поверх крыш...
Артём послушно уставился в землю. Тащить три рюкзака, два автомата и ручной пулемёт было непросто, но Десятый весил куда больше, и они не раз останавливались отдышаться, пока преодолели двести метров до спуска на Боровицкую. Однако войти в метро сталкер Артёму не дал.
- В Полис тебе теперь нельзя. Книги у тебя нет, проводника ты их потерял, - аккуратно, почти нежно опустив на землю своего раненого товарища, тяжело дыша, выговорил Мельник. – Браминам это вряд ли понравится. И главное, это значит, что никакой ты не избранный, и секреты свои они доверили не тому. Вернёшься в Полис - пропадёшь без вести. У них там есть специалисты, даром что интеллигенция. И даже я тебя защитить не смогу. Тебе теперь уходить надо. К Смоленской лучше всего. Там по прямой идти, домов мало, в переулки углубляться необходимости нет. Может, доберёшься. Если до восхода успеешь.
- Какого восхода? – спросил, неудоумевая, Артём. Известие, что ему одному придётся пробираться по поверхности к другой станции метро, до которой, судя по карте, было километра два, было для него, как удар обухом по голове.
- Солнца. Люди – животные ночные, и днём им лучше на поверхность не показываться. Там такое из развалин вылезает на солнышке погреться, что сто раз пожалеешь, что сунулся. Я уже про свет и не говорю – ослепнешь в два счёта, и очки тёмные не спасут.
- Но как же я один пойду? – всё ещё не веря своим ушам, спросил Артём.
- Да ты не бойся... Там по прямой всё время. Выйдешь на Калининский – и иди по нему, никуда не сворачивая. На дорогу не выходи, но и к домам сильно не прижимайся, там везде живут. Иди так, пока не дойдёшь до пересечения со вторым широким проспектом, это будет Садовое Кольцо. По нему – налево, до квадратного здания, облицованного светлым камнем... Там Дом моды когда-то был... А за ним будет такая жёлтая арка, на которой написано «Станция метро Смоленская». Ты в неё поворачивай, очутишься на маленькой площади, вроде внутреннего двора, там саму станцию и увидишь. Если всё спокойно будет, пробуй спуститься вниз. У них там один вход открыт и охраняется, для своих сталкеров держат. Постучись в ворота вот так: три коротких – один долгий – три коротких. Должны открыть. Скажи, от Мельника, и жди меня там. Десятого сдам в лазарет, и сразу выйду. До полудня буду. Я сам тебя найду. Автоматы оба себе оставь, неизвестно, как всё обернётся.
- Но по карте есть ведь другая станция, ближе... Арбатская, - вспомнил Артём название.
- Есть такая станция. Но идти к ней не надо. Да тебе и самому не захочется. Будешь проходить мимо – держись другой стороны улицы, двигайся быстро, но не беги. Всё, не теряй времени! – заключил он и подтолкнул Артёма к выходу из вестибюля.
Артём больше не пытался спорить. Перекинув один автомат через плечо, он взял второй наизготовку, вышел на улицу, и заспешил обратно к памятнику, прикрывая правой рукой, словно шорами, глаза, только чтобы не увидеть случайно манящее сияние кремлёвских звёзд.