Метро 2033 | Ролевая игра

Глава 13

Артём вышел на станцию, очумело озираясь по сторонам. Он только что заключил одно самых странных соглашений в своей жизни. Его наниматели отказались даже объяснить, что именно он должен разыскать в книгохранилище, пообещав, что детали ему сообщат потом, когда он уже поднимется наверх. И хотя мелькнула на секунду мысль, что речь может идти о Книге, о которой ему накануне рассказывал Данила, спросить у браминов про неё он не посмел. Да и потом, оба они вчера были изрядно навеселе, когда его гостеприимный хозяин поведал ему эту тайну, так что основания сомневаться в её достоверности были.
Ему пообещали, что на поверхность он пойдёт не один. Брамины собирались снарядить целый отряд. Вместе с Артёмом должны были подняться по крайней мере два сталкера и один человек от касты, которому он должен будет немедленно передать найденное, если экспедиция завершится успехом. Он же должен будет показать Артёму нечто, что поможет ему устранить угрозу, нависшую над ВДНХ.
Сейчас, когда он вышел из кромешного мрака комнаты на платформу, условия договора казались Артёму абсурдными. Как в старой сказке, от него требовалось «пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что», и за это ему обещали чудесное спасение, не уточняя даже, каким оно будет. Но что ему оставалось делать? Вернуться с пустыми руками? Разве этого ожидал бы от него Охотник?
Когда Артём спросил у своих таинственных собеседников, каким же образом он найдёт в гигантских хранилищах Библиотеки то, что они ищут, ему было сказано, что он поймёт всё на месте. Он услышит. Больше он дознаваться не стал, боясь, что у них пропадёт уверенность в его необычных способностях, в которые он и сам не очень верил. Напоследок его строго предупредили, что военные не должны знать ничего, иначе соглашение потеряет силу, а Артём может пенять на себя.
Он уселся на скамейку в центре зала и задумался. Это был потрясающий шанс выйти на поверхность, совершить то, что пока в сознательном возрасте ему удалось лишь раз, и сделать это, не боясь наказания и последствий. Подняться наверх – и подумать только, не одному, а с настоящими сталкерами, выполняя секретное задание касты браминов... Он так и не спросил их, почему они так не любят слова «библиотекарь».
Рядом с ним на скамейку тяжело опустился Мельник. Сейчас он выглядел усталым и напряжённым.
- И зачем ты на это пошёл? - безо всякого выражения спросил он, глядя перед собой.
- Откуда вы знаете? – удивился Артём: с момента его разговора с браминами не прошло ещё и четверти часа.
- Придётся с тобой идти, - не удостоив его ответом, скучным голосом продолжил Мельник, - я за тебя теперь перед Хантером отвечаю, что бы там с ним не случилось. А от договора с браминами отказаться нельзя. Ни у кого ещё не выходило. И главное - не вздумай военным проболтаться, - он поднялся с места, покачал головой, и добавил, - знал бы ты, во что ввязался... Пойду я спать. Вечером сегодня поднимаемся.
- А вы разве не из военных? – вдогонку спросил его Артём. – Я слышал, они вас полковником называли.
- Полковник-то полковник, да не их ведомства, - отозвался нехотя Мельник и ушёл.
Оставшуюся часть дня Артём посвятил изучению Полиса – бесцельно разгуливал по безграничному пространству переходов, лестниц, оглядывал величественные колоннады, удивлялся, сколько народу может вместить в себя этот настоящий подземный город, купил напечатанный на обёрточной бумаге газетный листок «Новости метро», слушал бродячих музыкантов, листал книги на лотках, играл с выставленными на продажу щенками, узнавал последние сплетни – и всё это время не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то следует и наблюдает. Несколько раз он даже оборачивался резко, надеясь встретить чей-то внимательный взгляд, но тщетно – вокруг кишела занятая толпа, и никому до него не было дела.
Найдя в одном из переходов гостиницу, он проспал несколько часов, прежде чем явиться в десять вечера, как и было условлено, к заставе у выхода в город с Боровицкой. Мельник опаздывал, но караул был в курсе, и Артёму предложили дождаться сталкера за чашкой чая.
Прервавшийся на минуту, чтобы налить ему в эмалированную кружку кипятка, пожилой караульный продолжил свой рассказ:
- Так вот... Мне тогда поручили следить за радиоэфиром. Всё надеялись сигнал из правительственных бункеров за Уралом поймать. Да только напрасно старались, по стратегическим объектам они в первую очередь ударили. Тут тебе и Раменкам хана, и всем загородным дачам с их подвалами на тридцать метров в глубину хана... Раменки, они, может, и пожалели бы... Они по мирному населению старались не очень-то... Никто же тогда не знал, что это война – до самого конца, когда уже всё равно. Так вот, что я говорю-то... Раменки они может и пожалели бы, но там рядом командный пункт находился, и вот они в самую маковку и всадили... А уж гражданские жертвы – это, как говорится, сопутствующий ущерб, извините. Но пока ещё в это не верил никто, начальство посадило за эфиром следить, там рядом с Арбатской в бункере. И поначалу много чудного ловил... Сибирь молчала, зато другие отзывались. И подводные лодки отзывались, стратегические, атомные. Спрашивали, бить или не бить...Люди не верили, что Москвы больше нет. Капитаны первого ранга прямо в эфире как дети рыдали. Странно это, знаешь – когда прожжённые морские офицеры, которые за всю жизнь и слова одного цензурного не сказали, плачут, просят поискать, нет ли среди спасшихся их жены, дочерей... Пойди поищи их тут... А потом – все по-разному: кто говорил, всё теперь, не нашим, так и не вашим, пропади оно к чертям, и уходили к их берегам – весь боекомплект разряжать по городам. А другие – наоборот, решали: раз уж всё равно всё летит в тартарары, больше и воевать смысла не имеет. Зачем ещё людей убивать? Только это уже ничего тогда не решало. И тех, кто за семью отомстить решил, хватило. А лодки ещё долго отвечали. Они там по полгода под водой, на дежурстве находиться могли. Кого-то, конечно, вычислили, но всех найти не могли. Вот уж наслушался историй, до сих пор как вспомню – дрожь по коже. Но я всё не к этому. Поймал я однажды экипаж танка, который чудом при ударе уцелел – перегоняли они свою машину из части, или ещё что-то... Новое поколение бронетехники ведь от радиации защищало. И вот как их было там трое человек в этом танке, так и пошли они на полной скорости от Москвы на восток. Проезжали через горящие деревни, баб с собой каких-то подобрали – и дальше, на заправках соляры зальют, и снова в дорогу. Забрались в какую-то глухомань, где уже и бомбить-то нечего было, тут у них наконец горючее и вышло. Фон радиационный и там, конечно, был – будь здоров, но всё же не такой, как рядом с городами. Разбили они там лагерь, танк на пол-корпуса в землю вкопали – вышло у них вроде укрепления. Палатки рядом поставили, потом со временем землянки вырыли, генератор ручной устроили для электричества, и довольно долго так жили, вокруг этого танка. Я с ними года два чуть не каждый вечер разговаривал, все дела их семейные знал. Сначала у них спокойно всё было, хозяйство завели, дети у двоих родились... почти что нормальные. Боеприпасов у них хватало. Они там всякого насмотрелись, такие твари из лесу выходили, что он и описать-то их как следует не мог, этот лейтенант, с которым мы говорили. А потом пропали они. Я ещё с полгода их поймать пытался, но что-то у них случилось. Может, генератор или передатчик из строя вышли, а может, боеприпасы кончились...- задумчиво добавил караульный.
- Ты про Раменки говорил, - вспомнил его напарник, - что их разбомбили, и я подумал: вот сколько здесь уже служу, никто мне про Кремль сказать не может: как же так вышло, что он целым остался? Почему его не тронули? Вот уж там должны быть бункеры так бункеры...
- Кто тебе сказал, что не тронули? Ещё как тронули! – заверил его тот. – Его просто разрушать не хотели, потому что памятник архитектуры, ну заодно и новые разработки на нём испытали. Вот и получили мы... Уж лучше бы они его мегатоннами сразу стёрли, - он сплюнул на землю и замолчал.
Артём сидел тихонько, стараясь не отвлекать ветерана от воспоминаний. Редко когда ему удавалось услышать столько подробностей о том, как это происходило. Но пожилой караульный замолчал, задумавшись о чём-то своём, и в конце концов он, подождав, решился задать вопрос, который его и раньше уже занимал:
- А ведь в других городах тоже метро есть? Ну было, по крайней мере, я слышал. Неужели больше нигде людей не осталось? Вы когда связистом работали, никаких сигналов не принимали?
- Нет, ничего не было. Но ты, парень, прав, в Питере, к примеру, должны были люди спастись, у них станции в метрополитене глубоко залегали, некоторые ещё даже глубже, чем у нас тут. И устроено было так же. Помню, я туда ездил, когда молодой ещё был. У них там на одной линии выходов на пути не было, а стояли такие здоровенные железные ворота. Поезд приедет – и створки и у них вместе с дверями поезда открываются. Меня это очень тогда удивило, помню. Сколько не спрашивал – никто толком объяснить не мог, зачем оно так устроено. Один говорит – чтобы от наводнения защищало, другой – при строительстве на отделке сэкономили. А потом познакомился с метростроевцем одним, и он мне рассказал, что они пока эту линию строили, у них половину строительной бригады кто-то сожрал, да и в других бригадах тоже самое творилось. Только кости находили обглоданные и инструменты. Населению, понятное дело, ничего не сообщили, но двери эти чугунные по всей линии поставили, от греха подальше. А ведь это ещё когда было... Что уж там от радиации началось, и представить себе трудно.