Метро 2033 | Ролевая игра

- В затылок, - определил Артём, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и чувствуя, что сейчас его вытошнит.
Михаил Порфирьевич прикрыл рот рукой и глаза его заблестели.
- Что делают, боже, что же они делают! - сдавленно произнёс он. - Ванечка, не смотри, не смотри, иди сюда!
Но Ванечка, не проявляя не малейшего беспокойства, уселся на корточки рядом с ближайшим трупом и принялся сосредоточенно тыкать его пальцем, оживлённо мыча.
Луч скользнул выше по стене и осветил кусок грубой обёрточной бумаги, наклеенной прямо над телами на уровне глаз. Сверху, украшенный изображениями орлов с распростёртыми крыльями, шёл набранный готическим шрифтом заголовок:VierterReich, а дальше уже значилось по-русски: «Ни одной черномазой твари ближе трёхсот метров от Великого Рейха!», и был сочно пропечатан тот самый знак, «Прохода нет» - чёрный контур человечка в запрещающем круге.
- Сволочи, - сквозь стиснутые зубы выдавил Артём. - За то, что у них волосы другого цвета?
Старик только сокрушённо покачал головой и потянул за шиворот Ванечку, который очень увлёкся изучением тел и никак не хотел вставать с корточек.
- Я вижу, наш типографский станок всё ещё работает, - грустно заметил он, и они двинулись дальше.
Они шли всё медленнее и медленнее, так что только через две минуты показался намалёванный на стене красной краской силуэт орла и надпись «300 м»
- Ещё триста метров, - заметил Артём, с беспокойством вслушиваясь в отголоски собачьего лая, раздающегося вдалеке.
Метров за сто до станции в лицо ударил яркий свет, и они остановились.
- Руки за голову! Стоять смирно! - загрохотал усиленный громкоговорителем голос.
Артём послушно положил обе кисти на затылок, а Михаил Порфирьевич поднял обе свои руки вверх, держа в одной из них Ванечкину ладонь.
- Я сказал, всем руки за голову! Медленно идите вперёд! Не делать резких движений! - продолжал надрываться голос, и Артём никак не мог разглядеть, кто же говорил, потому что свет бил прямо в глаза, их ужасно резало, и приходилось смотреть вниз.
Пройдя маленькими шажками ещё какое-то расстояние, они опять покорно замерли на месте и прожектор наконец отвели в сторону.
Здесь была возведена целая баррикада, на позициях стояли двое дюжих автоматчиков и ещё один человек с кобурой на поясе, все в камуфляже и чёрных беретах, набекрень надетых на обритые головы. На рукавах у них красовались белые повязки - некое подобие немецкой свастики, но не с четырьмя концами, а только с тремя. Чуть подальше виднелись тёмные фигуры ещё нескольких человек, и у ног одного из них сидела нервно поскуливающая собака. Стены вокруг были изрисованы крестами, орлами, лозунгами и проклятиями в адрес всех нерусских. Последнее немного озадачило Артёма, потому что часть надписей была сделана на немецком. На видном месте, под подпаленным полотнищем с силуэтом орла и трёхконечной свастикой, стоял уютно подсвеченный пластиковый знак с несчастным чёрным человечком, и Артёму подумалось, что там, наверное, у них организован красный уголок.
Один из охранников сделал шаг вперёд и зажёг длинный, похожий на дубинку ручной фонарь, держа его в согнутой руке на уровне головы. Он неспеша обошёл всех троих, пристально заглядывая им в лица, очевидно, пытаясь выискать какие-то неславянские черты. Однако черты у всех них, за исключением, разве что, Ванечки, лицо которого несло печать его болезни, были сравнительно русские, поэтому тот отвёл фонарь и разочарованно пожал плечами.
- Документы! - потребовал он.
Артём с готовностью протянул свой паспорт, Михаил Порфирьевич запоздало принялся отыскивать во внутреннем кармане свой, и наконец тоже достал его.
- А где у вас документы наэто? - брезгливо указал проверяющий на Ванечку.
- Понимаете, дело в том, что у мальчика...- начал было объяснять старик.
- Мааалчать! Ко мне обращаться - «господин офицер»! На вопросы отвечать чётко! - гаркнул на него проверяющий, и фонарь нервно задрожал в его ладонях.
- Господин офицер, видите ли, мальчик болен, у него нет паспорта, он ещё маленький, понимаете, но взгляните, он у меня вот здесь вписан, смотрите...- залепетал оторопевший Михаил Порфирьевич, заискивающе глядя на него, пытаясь обнаружить в его глазах хоть искорку сочувствия.
Но тот стоял на месте, прямой и твёрдый, как скала, лицо его тоже словно окаменело, и Артём опять ощутил недавнее желание убить живого человека.
- Где фотография? - выплюнул офицер, долистав до нужной странички.
Ванечка, стоявший до того момента смирно, и только напряжённо всматривающийся в собачий силуэт и время от времени восторженно гугукавший, переключил своё внимание на проверяющего, и, к Артёмову ужасу, вдруг оскалил зубы и недобро загудел. Он так вдруг испугался за него, что забыл и всю свою неприязнь к этому созданию, и то, что и сам пару раз с трудом подавлял в себе желание пнуть его как следует.
Проверяющий сделал невольный шаг назад, неприязненно уставился на Ванечку и процедил:
- Уберитеэто. Немедленно. Или это сделаю я.
- Простите пожалуйста, господин офицер, он не понимает, что делает, - с удивлением услышал Артём собственный голос.
Михаил Порфирьевич с с признательностью глянул на него, а проверяющий, быстро прошелестев его паспортом, ткнул его назад Артёму и холодно сказал:
- К вам вопросов нет. Можете проходить.