Метро 2033 | Ролевая игра

49.

Неизвестный человек юркнул в подвал одного из зданий, и сталкеры, немного выждав и поправив приборы ночного видения, последовали за ним. Узкий коридор, скрипнувшая где‑то вдалеке дверь, тонкий луч света, приглушенные голоса…
— А ну, мля, бросай оружие и руки вверх нах! — громкий хриплый голос внезапно раздался откуда‑то сбоку, а ПНВ оказались ослеплены ярким светом фонаря. — Лицом к стене нах!
Слова оказались подкреплены тычками прикладом, и беспомощные ослепленные сталкеры оказались вынуждены подчиниться.
— Кто такие?
— Мы с «Семеновской» — ответил за всех Каданцев. — Ищем Олега и Митяя.
— Олега и Митяя? — уже мягче переспросил голос. — Мы их тоже ждем. А чем можете доказать, что вы с ними? — опять послышалось недоверие и злость.
— Вот, смотрите! — Каданцев медленно вытащил из кармана разгрузки какой‑то значок. — У ребят такие же были, вы должны были и видеть.
— Ладно, опускайте руки. Так где ваши ребята‑то? Почему не пришли?
Сталкеры повернулись и увидели того, кто их так ловко подловил — немолодого мужика, обросшего густой бородищей с проседью. В руках у мужика был помповый дробовик.
— Погибли оба. Тут, неподалеку.
— То‑то мы стрельбу слыхали давеча… Понятно тогда.
— А вы сами‑то как тут оказались? Давно?
— Да с самого начала и живем… после удара пока до метро добежали — туда уже и не пускали… сколько народу нас тут было — человек триста, наверное, остались наверху жить. Здесь разрушений особых не было, зараза вроде тоже стороной обошла. Вот и живем по подвалам. В первую зиму многие умерли, очень многие… А так — ничего… Только вот этой зимой беды одна за одной… Твари эти огромные появились — скот наш жрут и на людей нападают… еще кто‑то — мы их «ЭТИ» называем — их не видел никто, а кто видел — уже не расскажет, у тех горло перекушено и кровь выпита…
— Вот и ребят ЭТИ тоже убили…
— Ясно… ну, царствие им небесное…
— Так сколько вас осталось‑то? — спросил Мельников. — Мы вас сейчас выведем отсюда — в метро.
— А нисколько уже нас не осталось. И меня нет уже… Вам что, ребята не сказали?
— Что «не сказали»?
— Мор к нам пришел…С месяц как… Незараженных уже не осталось никого — дети и старики умерли раньше, потом почти все мужики подобрались, а теперь и женщин немного осталось. Многие с собой покончили… А мы — кто еще остался — только потому и держимся, что с собой покончить — грех большой, а тварям на съедение отдаваться — тоже нельзя… Сил почти нет — а ребята нам еду обещали носить, консервы и концентраты — чтоб продержаться. Эх, если б их пораньше встретить… да что теперь говорить… уходите.
Бородач закашлялся, согнулся пополам… С трудом выпрямившись, он взглянул на «Стикса».
— Эх… Ладно, уходите…
Сталкеры неуверенно пошли к выходу, а бородач что‑то шепнул «Стиксу».
— Нет, не могу…— ответил тот вполголоса.
— Не хочешь, значит… ну, Бог простит…
Сталкеры вышли наружу и, осторожно пошли назад. Отойдя метров на сто, «Стикс», шедший замыкающим, вдруг остановился, как будто в нерешительности или задумчивости, потом снял с плеч рюкзак, отцепил от него тубус «Шмеля» и резким движением вскинул его на плечо.
— Седьмое окно… Прости меня, Господи! — пробормотал он себе под нос — и нажал на спуск. Вспышка объемного взрыва полыхнула из подвала, обрушился кусок стены… И «Стиксу» показалось, что он услышал из‑под развалин последнее «спасибо». Из глаз его хлынули слезы, горло сжали рыдания. Он вспомнил последнюю просьбу бородача, чье имя он так и не узнал:
— Парень, а что у тебя за тубус такой на рюкзаке? Это «Муха» или «Шмель»?
— «Шмель».
— Тогда запомни — седьмое окно справа. Мы все там будем — все, понял?
Шагая к входу в метро, «Стикс» все думал — правильно ли он поступил, имел ли он право? Погруженный в свои мысли, он не видел и не слышал, как «Кобра» из ранцевого огнемета плеснул на тела Митяя и Олега, как, спустившись в шлюз, Каданцев вызвал по телефону бригаду сварщиков, чтобы намертво заварить двери — и очнулся только тогда, когда Мельников толкнул его под струю душа — смыть с защитного костюма заразу.
— Ты все правильно сделал, Володя, все правильно.