Отправлено: 06.02.08 14:14. Заголовок: 27. Машины продолжа..

27.

Машины продолжали идти на восток. После деревни с ласковым названием Шмелёнки дорога была разворочена следами танковых траков, а в придорожном прудике торчали четыре «семьдесят вторых» без видимых повреждений. Стволы пушек были развернуты в разные стороны, что наводило на мысль, что танки шли ромбом, держа как бы подвижную круговую оборону. Но почему же они так глупо застряли в этом пруду?
Мельников решил притормозить и глянуть поближе. В конце концов, в танках могло быть что‑то, что могло дать хоть какой‑то ключ к разгадке происшедшей катастрофы.
— Хантер, давай со мной. А вы, ребята, прикройте.
Мельников прыгнул с берега на корму одного из танков, Хантер — на другой.
— Черт, тут все люки заперты! — удивился Мельников. — Это что ж — танкисты внутри, что ли? — Мельников постучал по броне рукой в защитной перчатке.
Хантер внимательно осмотрел башню «своего» танка и приоткрыл люк наводчика. Заглянул, быстро закрыл люк. Потом сдернул с подбородка маску противогаза, и его вывернуло наизнанку.
— Танкисты действительно еще там. — только и произнес он. — Пошли, командир. — и соскочив с брони, быстро зашагал к машинам. Мельников последовал за ним, гадая, что же случилось с танкистами, что видавший виды Хантер ТАК среагировал. Но решил не расспрашивать — если захочет, сам расскажет.
— Заводи!
Попалась пара сгоревших дотла деревень, кое‑где в лесах были относительно свежие просеки с поваленными то ли бронетехникой, то ли чем еще деревьями, иногда просеки были выжжены в лесу, асфальт в местах пересечения таких просек с дорогой был оплавлен,.а радиационный фон подскакивал… Кое‑где попадались воронки приличных размеров…
На подъезде к Гжели дорогу стали закрывать клубы дыма, становившиеся все гуще и гуще. Сладковатый вкус торфяного дыма чувствовался на губах, дышать становилось все труднее. Дорога была почти не видна, а в сизых облаках порой раздавалось какое‑то подозрительное урчание. Мельников скомандовал «стоп».
— Шатурские торфяники горят… Хорошо горят, раз дым даже сюда дошел… Смысла пробиваться дальше не вижу, дорогу на восток можно считать блокированной. Торфяники теперь будут полыхать, пока не выгорят совсем — а это займет не один год. Давайте немного назад, потом по бетонке на север до Горьковского шоссе.
Машины развернулись на узком шоссе и рванулись обратно, к повороту направо.
На одном из полей им встретилось большое стадо коров. Коровы мирно паслись, объедая траву и молодые побеги с деревьев, картина была почти идиллическая. Только вот и с коровами произошло что‑то странное — рога их были странно выгнуты, розовая голая кожа была туго натянута на округлых боках и мускулистых ногах, а сами ноги как‑то странно, словно на шарнирах, произвольно выгибались в любую сторону.
— Да что же такое приключилось‑то… И деревья какие‑то странные вокруг…
— Да это не дервья, это борщевик разросся, блин…
Серая лента шоссе извивалась дальше и дальше, лес подступал к самой обочине. Вдруг Мельников, чья машина шла в голове колонны, изо всех сил врезал по тормозам. Прямо на середине шоссе стояла маленькая деволчка в светло‑зеленом платье и доверчиво смотрела на громадные машины. На голове девочки был очаровательный огромный белый бант.
Глаза Мельникова стали огромными, лицо побледнело.
— Наташка… дочка…
Полковник распахнул дверцу кабины «Урала», спрыгнул на дорогу, побежал к девочке. Бойцы изумленно смотрели на него, на девочку — и только Хантер следил за ситуацией вокруг.
Мельников, все еще не веря своим глазам, попытался обнять девочку, но она, смеясь, увернулась и отскочила на пару шагов назад. Мельников снова бросился к ней, но она снова увернулась и снова отдалилась. Поведение девочки удивило и насторожило Хантера, но не Мельника, который совершенно обезумел при виде дочки. Наконец он изловчился и схватил было девочку, но его руки сомкнулись в пустоте. Он огляделся — и не увидел дочку ни в шаге от себя, ни дальше. Девочка исчезла,как если бы ее никогда и не было, но между деревьями, отрезая его от колонны, мелькали серые силуэты. Причем двигались нападавшие так, что были пока что видны только Мельникову, оставаясь недоступными для огня его бойцов. Вид нападавших вызывал безотчетный ужас — они напоминали оборотней, как их иногда изображают в кино — полулюди‑полуволки, поросшие густой бурой шерстью наверху, с волчьими пастями, но внизу — человеческие ноги.
Твари явно хотели отогнать безоружного Мельника от колонны, но этот их расчет не оправдался: в каком‑то дальнем, не пораженном страхом уголке мозга сработала команда бежать к машинам, ведь в этом был его единственный реальный шанс на спасение. Мельник рванулся, вынуждая тварей ускоряться, чтобы перехватить его, и тем самым подставляться под огонь автоматов и пулеметов. Первым заметил противника Хантер и полоснул по одной из серых фигур из автомата, затем очнулись и остальные бойцы. Но «оборотням» огонь не наносил видимого вреда — они изменили тактику и начали безумный бег по кругу, скача между деревьями, переносясь через шоссе — и пока не приближались к машинам. Мельников вскарабкался в кабину «Урала», попытался завести машину, но руки его тряслись, полковника била истерика, а обычно безотказный двигатель закапризничал…
Стрельба не утихала, кто‑то саданул из подствольника, но пляска «оборотней» не прекращалась. Первым опять же сообразил Хантер и заорал: «Прекратить огонь, немедленно прекратить огонь! Беречь патроны!». Постепенно пальба затихла, а твари все так же кружились между деревьями.
— Это морок, наваждение — как и девочка. Кто‑то или что‑то хочет сделать нас беззащитными. — объяснил Хантер. — Давайте уходить. «Крот», замени командира за рулем.
Двигатели опять заурчали и машины двинулись дальше. «Оборотни» исчезли, видимо это «кто‑то или что‑то» не стало продолжать свое шоу, когда поняло, что его раскусили.