Отправлено: 06.02.08 14:26. Заголовок: Глава 8. Бауманский ..

Глава 8. Бауманский альянс

43.

— «Стикс», «Кобра», Тим! Зайдите ко мне! — раздался в динамиках голос Мельникова.
Тим вошел в комнату полковника последним и прикрыл за собой дверь. Остальные сидели на топчане, выжидательно глядя на командира. Здесь же был Хантер.
— В общем так, парни. Хантер остается здесь за старшего. Снаряжение по номеру два, плюс дополнительный боекомплект. Идем на поиск на «Семеновскую». Они вроде как потеряли двух своих сталкеров — те должны были вернуться три часа назад. У ребят нет связи, снаряга тоже так себе — самоучки, короче.
— Ну вот, у них самодеятельность, а мы — дерьмо разгребай… — проворчал «Кобра».
— А твои предложения? Попросил нас помочь им Комитет, кстати. И ты не забывай — у нас пока еще только один выпуск был, шесть человек… Так что самодеятельность есть и будет… кушать‑то всем хоца…
— Да ладно, я ведь так…
— А не надо «так». Короче, как обычно — через 15 минут выходим.
Влажный затхлый воздух тоннеля заполнял легкие, негромкий топот обутых в кроссовки ног, свет налобных фонариков… Свет в перегонах здесь не почти горел — берегли лампочки, начал ощущаться недостаток таких элементарных вещей. Электричества‑то хватало, но лампы долго не жили, одной‑двух капель конденсата, упавшего со свода тоннеля или козырька лампы было достаточно, чтобы лампа вышла из строя.
Поприветствовав на бегу вооруженные дробовиками патрули около «Павелецкой» и «Таганской» («Н‑да, на что эти хлопцы рассчитывают при нападении — непонятно» — подумалось Мельникову), сталкеры двигались по тоннелю к «Курской». Раздавшийся впереди негромкий шорох заставил Мельникова насторожиться. Подав рукой сигнал остановиться, он сдвинул рычаг предохранителя у автомата и включил мощный фонарь, висевший на груди. Луч высветил поворот тоннеля и неясный светлый силуэт около стены. Человек поднял руку к глазам:
— Только не стреляйте!
Женщина? Одна в тоннеле? Не выключая фонаря, полковник подошел поближе, заодно убедившись, что за поворотом никого больше нет. Женщина была одета в невероятную светлую мохеровую кофту, на ногах — рваные треники и кирзачи, голова укутана теплым красным платком. При этом она выглядела очень молодо, скорее, это была девчонка лет 15 на вид.
— А почему вы решили, что мы будем стрелять? — поинтересовался Мельников.
— Я не сделала ничего плохого… просто очень боюсь…
— А чего ж тогда тебя в тоннель понесло, раз боишься? — осведомился «Стикс».
— Иду к больной бабушке на «Комсомольскую», пироги несу… ‑
— Мля, тебя не Красной Шапочкой зовут, а?
Бойцы засмеялись. Девушку начало потихоньку трясти.
— Да ты не бойся, — произнес Мельников. — Не обидим, и даже немного проводим. Мы — спецназ, еще нас сталкерами называют. А ребята просто шутят — не каждый день встретишь в тоннеле такую Красную Шапочку. Что за пироги‑то?
— Да на «Павелецкой» пекарь есть один, Иван Семенович. Он очень вкусные пирожки делает, с грибами и с тушенкой. Мы раньше с бабушкой ходили — а теперь у нее ноги отнялись… А у нее сегодня день рождения… Вот я и решила. Страшно, конечно, одной — и еще фонарик сдох… А когда вы появились, то я так испугалась — вот и ответила…
Девушка совсем смутилась. Сталкеры заулыбались.
— Ладно, хорош трепаться. Идти надо.
Бойцы двинулись дальше по тоннелю. Девушка шла с ними, робко поглядывая на оружие и снаряжение окруживших бойцов.
— А вы что, вправду, НАВЕРХ ходите?
— Ходим, ходим. И даже обратно ВНИЗ…
— А что там сейчас?
— Ничего хорошего. Ты где раньше жила‑то?
— Да возле «Комсомольской» и жила. С бабушкой. Родители в Риге — папа был военным, а я учиться сюда приехала…
— У меня отец одно время тоже в Риге служил — откликнулся «Кобра». — Потом, правда, в Видяево перевели, он у меня моряк… был…
Так за разговорами дошли до «Курской».
— Ладно, Шапочка, извини — дальше проводить тебя не сможем…
— Спасибо, я дойду, — улыбнулась девушка.
Бойцы стали подниматься по лестнице перехода, а девушка, махнув им рукой на прощание, исчезла в проеме тоннеля.