Отправлено: 06.02.08 07:34. Заголовок: - Сопляки, - с готов..

- Сопляки, - с готовностью признал Женька.
- Вставайте-вставайте, нечего рассиживаться. Труба зовёт. Я вам сказочку хорошую расскажу.
- Мы вам тоже всякого рассказать можем! - уверенно заявил Женька, нехотя поднимаясь со своего места.
- Я-то все ваши знаю. Про чёрных там, про мутантов там...Про грибы эти ваши, конечно... Но я знаю пару таких, о которых вы даже ничего и не слышали. Да это, может, и не сказки никакие, только, жалко вот, проверить никто не может... То есть, бывали такие, кто пытался проверить, но вот рассказать нам о результатах они уже не смогут точно...
Артёму оказалось достаточно этого вступления, чтобы у него открылось второе дыхание. Сейчас для него имела огромное значение любая информация о том мире, который начинался за станцией метро Проспект Мира. Он поспешил встать с рельс и, перетянув автомат со спины на грудь, занять своё место за дрезиной.
Небольшой толчок для разгона - колёса вновь запели свою заунывную песню, и отряд двинулся вперёд. Командир, говоря, смотрел вперёд, всё время настороженно вглядываясь в темноту, и слышно поэтому было не всё.
- Что, интересно, вашему поколению вообще о метро известно? - спрашивал командир. Так, рассказываете всякие байки друг другу. Кто-то где-то был, кто-то сам всё придумал. Кто-то кому-то переврал то, что слышал от своего знакомого, который, в свою очередь, тоже приукрасил историю, слышанную за чаем, и выдавая за свои собственные приключения... Вот ведь в чём главная проблема метро... Нет надёжной связи... Нет возможности быстро пробраться из одного конца в другой - где не пройти, где перегорожено, где ерунда какая-то творится, и обстановка каждый день меняется...Ведь всё это метро - думаете, оно большое очень? Да его из конца в конец на поезде проехать всего-то час и занимало... А ведь люди теперь неделями идут и чаще всего не доходят... И никогда не знаешь, что тебя на самом деле ждёт за поворотом. Вот мы вроде на Рижскую с гуманитарной помощью идём... Но проблема в том, что никто, и ни я, ни Дежурный в том числе, не готов поручиться на сто процентов, что когда мы туда придём, нас не встретят шквальным огнём. Или не мы не обнаружим выжженную станцию без единой живой души. Или не выяснится, что Рижская теперь присоединена к Ганзе, и поэтому нам выхода в остальную часть метро больше нет и никогда не будет. Нету точной информации... Получил вчера утром сведения, всё, уже к вечеру устарели, и полагаться на них сегодня нельзя. Это всё равно что идти через зыбучие пески по карте столетней давности. Гонцы так долго пробираются, что сообщения, которые они несут, часто оказываются либо уже ненужными, либо уже неверными. Истина искажается. И всё это очень странно... Люди никогда не оказывались в таких условиях... И страшно подумать, что же будет, когда у нас кончится топливо для генераторов и не будет больше электричества... Читали у Уэллса «Машину Времени»? Так вот там были такие морлоки...
Для Артёма это был уже второй разговор в подобном духе за последние два дня, и он уже слышал о морлоках и Герберте Уэллсе, и повторения его он отчего-то вовсе не хотел. И поэтому, несмотря на Женькины попытки протестовать, он решительно вернул разговор в первоначальное русло:
- Ну, а что известно о метро вашему поколению?
- Мм... О дьявольщине в туннелях говорить - дурная примета... О Метро-2 и о Невидимых Наблюдателях? Не буду. Но вот о том, кто где живёт, кое-что рассказать любопытного могу. Вот вы знаете, например, что там где раньше Пушкинская была - там ещё на две другие станции переход - на Чеховскую и на Тверскую, - там теперь фашисты всё захватили?
- Какие ещё фашисты? - недоумённо спросил Женька, и Артём удовлетворённо отметил про себя, что и Женьку, оказывается, можно удивить.
- Натуральные фашисты. Когда-то давно, когда мы ещё жили там, - командир показал пальцем наверх, - были такие. Бритоголовые были - и ещё одни, назывались РНЕ. Шут знает, что это значит, сейчас уже и не помнит никто, да и сами они, наверное, уже не помнят. Потом, вроде, исчезли. Не слышно о них ничего и не видно. И вот вдруг некоторое время назад на Пушкинской объявились. «Метро - для русских!». Слышали такое? Или вот: «Делай добро - чисти метро!». Вышвырнули всех нерусских с Пушкинской, потом и с Чеховской, и до Тверской добрались - под конец уже озверели, начались расправы. Теперь там у них Рейх. Четвёртый или пятый... Что-то около того. Дальше пока, вроде, не лезут, но историю двадцатого века наше поколение ещё помнит. А ведь мутанты эти с Филёвской линии, между прочим, существуют на самом деле... Да что мутанты! Чёрные наши одни чего стоят! А есть ещё разные сектанты, сатанисты, коммунисты... Кунсткамера. Просто кунсткамера.
Вдали стало заметно слабое мерцание. Они приближались к Алексеевской. Станция была малонаселена и патруль они выставляли только один, на пятидесятом метре - большего не могли себе позволить. Командир отдал приказ остановиться метрах в сорока от костра, разожжённого патрулём с Алексеевской, и несколько раз включил и выключил фонарь в определённой последовательности, давая условный сигнал. На фоне костра обозначился чёрный силуэт - к ним шёл проверяющий. Ещё издалека он крикнул им:
- Стойте на месте! Не приближайтесь!
Артём спросил себя, неужели действительно может так случиться, что однажды их не признают на станции, которая всегда казалась и считалась дружественной, и встретят в штыки?
Человек, не спеша, приблизился к ним. Одет он был в тёртые камуфляжные штаны и ватник, на груди жирно намалёвана была буква "А" - видимо, от названия станции. Впалые щёки его были небриты, глаза подозрительно поблескивали, а руки поглаживали ствол висящего на шее автомата. Он вгляделся в их лица, успокоенно улыбнулся, в знак доверия перекинул автомат на спину, и сказал:
- Здорово, мужики! Как живёте-можете? Это вы на Рижскую? Знаем-знаем, предупреждены. Пошли!
Командир принялся о чём-то расспрашивать его, но как-то неразборчиво, слышно толком не было, и Артём, надеясь, что и их тоже никто не расслышит, сказал Женьке тихонько:
- Заморенный он какой-то. Мне кажется, не от хорошей жизни это они с нами объединяться собрались.
- Ну так что с того? У нас тоже свои интересы. Если наша администрация на это идёт, значит, нам это надо. Не из благотворительности же мы их кормить будем.
Миновав костёр на пятидесятом метре, у которого сидел второй дозорный, одетый так же, как и встретивший их, дрезина выкатилась на станцию. Алексеевская была плохо освещена, и люди, населявшие её, были молчаливы и унылы. На гостей с ВДНХ, впрочем, они смотрели дружелюбно. Отряд остановился посередине платформы, и командир объявил перекур. Артёма с Женькой оставили на дрезине - охранять, а остальных позвали к костру.
- Про фашистов и про Рейх я ещё ничего не слышал, - сказал Артём.
- Мне рассказывали, что где-то в метро фашисты есть. Но вот только говорили, что они на Новокузнецкой.
- Кто рассказывал?
- Лёха говорил, - неохотно признался Женька.
- А он ведь тебе много ещё чего интересного рассказал, - напомнил Женьке Артём.
- Но фашисты ведь и вправду есть! Ну, перепутал человек место. Но не соврал ведь! - оправдывался тот.
Артём замолчал и задумался. Перекур на Алексеевской должен был продолжаться не меньше получаса - у командира был какой-то разговор к начальнику Алексеевской - переговоры об объединении продолжались. Потом они должны были двигаться дальше. До конца дня надо было дойти до Рижской, переночевать там, чтобы на следующий день, решив все вопросы и осмотрев найденный кабель, либо возвращаться назад, если кабель окажется непригодным, либо отправлять обратно гонца с запросом дальнейших указаний, если кабель можно будет приспособить для сообщения между тремя станциями. В этом случае его надо будет разматывать и подключать телефонную связь.
Таким образом, в его распоряжении было максимум два дня на то, чтобы придумать предлог, под которым можно было бы пройти через внешние кордоны на Рижской, которые были ещё более подозрительны и придирчивы, чем внешние, северные, патрули ВДНХ, - ведь за Рижской начиналось большое метро - и южный кордон Рижской подвергался нападениям намного чаще. Пусть опасности, угрожавшие населению Рижской, были не столь таинственны и страшны, как Угроза, нависшая над ВДНХ, но зато они были намного разнообразнее, и бойцы, оборонявшие южные подходы Рижской, никогда не знали, чего именно ждать, и потому были готовы ко всему.
От Рижской к Проспекту Мира шло два туннеля, засыпать ни один из них по каким-то соображениям не представлялось возможным, и «рижанам» приходилось перекрывать оба. На это уходило слишком много сил. Поэтому для них и было жизненно важно обезопасить северное направление. Объединяясь с Алексеевской и, самое главное, с ВДНХ, они таким образом перекладывали бремя защиты северного направления на их плечи, обеспечивали спокойствие в туннелях между станциями - а значит, возможность использования их для хозяйственных целей. Для ВДНХ это была прежде всего возможность экспансии и расширения своего влияния, своей территории, а значит и своей мощи.